«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предстояла непростая задача – найти и подложить плеть, – но он справился. Вандерман был кинестетик. Во время разговора он любил держать что-нибудь в руках. Обычно это было хрустальное пресс-папье с впаянной в него имитацией грозы (если потрясти, внутри сверкала молния). Клей нарочно поставил пресс-папье так, чтобы Вандерман смахнул его со стола и хрусталь раскололся.
Клей продавил сделку с ранчо на Каллисто – лишь для того, чтобы раздобыть плеть и положить ее на стол Вандерману. Туземцы – большие мастера кожевенных и серебряных дел, в довесок к любой заключенной сделке они прилагают плеть собственного изготовления. Итак, в скором времени на столе появилась миленькая миниатюрная плеть с инициалами Вандермана: в свернутом виде она играла роль пресс-папье, и, разговаривая, хозяин кабинета любил поигрывать своим новым приобретением.
Второе оружие было уже на месте – старинный нож для бумаг, в прошлом хирургический скальпель. Клей никогда не задерживал на нем взгляда: Соглядатай не дремлет.
Прибыла еще одна плеть. Клей рассеянно сунул ее в ящик стола и притворился, что забыл о ней. Это была шипастая плеть из тех, что плетут на Аляске флагелланты для своих церемоний, и она была нужна для изучения болеутоляющих наркотиков, популярных среди самобичевателей. Сделку, разумеется, тоже подстроил Клей, и в этом не было ничего подозрительного, ведь фирме светила немалая прибыль, а Вандерман обещал, что в конце года выплатит Клею процент со всех его сделок, весьма ощутимую сумму.
Был декабрь. С того момента, как Клей впервые осознал, что ему предстоит одурачить Соглядатая, прошло ровно полтора года.
Самочувствие у него было прекрасное. Он не злоупотреблял седативными препаратами. Нервы были, разумеется, натянуты, но не до предела. Период выдался непростой, однако Клей научил себя не оступаться. Он визуализировал око Соглядатая в стенах, в потолке, в небесах – везде, где бы он ни находился, ведь это единственный способ избежать любого риска. И уже скоро все старания окупятся. Но тянуть нельзя. Нельзя вечно жить в таком напряжении.
Оставалось несколько мелочей. Клей тщательно их утряс – под самым носом у Соглядатая – и устроил так, что в конкурирующей фирме ему предложили место с внушительным жалованьем. Он отказался.
Однажды вечером в конторе возникла ситуация, потребовавшая, чтобы Клей наведался домой к Вандерману.
Шефа не было. Зато была Беа. Она сильно поссорилась с мужем. Более того, изрядно приняла на грудь. (Клей этого ожидал.) Пройди все не по плану, он попробовал бы снова – и снова, – но в этом не было нужды.
Клей вел себя чуть вежливее, чем было нужно. Наверное, даже слишком вежливо, и Беа, эта несостоявшаяся глава семьи со склонностью подавлять чужую волю, охотно свернула на предложенную Клеем кривую дорожку. В конце концов, она вышла за Вандермана из-за денег, узнала, что муж склонен к доминированию не меньше, чем она, и теперь видела в Клее гиперболизированный символ романтики и мужского подчинения.
Деловито стрекотала камера в декоративном настенном барельефе, наматывая пленку на бобину и подтверждая, что Вандерман – подозрительный и ревнивый муж. Но Клей знал об этой камере. В подходящий момент он споткнулся и налетел на стену так, что устройство сломалось, и теперь, когда за ним наблюдал один лишь Соглядатай, Клей столь виртуозно исполнил свою роль, что подумал даже: «Жаль, что Вандерман не увидит этот мой вольтфас».
– Беа, прости, – сказал он, – но давай не будем. Ничего не выйдет. Я больше не люблю тебя. Когда-то любил, это правда, но любовь осталась в прошлом. Теперь у меня другая женщина, и тебе надо об этом знать.
– Ты все еще любишь меня, – возразила с пьяной уверенностью Беа. – Мы должны быть вместе.
– Беа, я тебя умоляю! Очень трудно такое говорить, но я благодарен Эндрю Вандерману, что он женился на тебе. Ты обрела, что хотела, а теперь я обретаю то, чего хочу. Пусть так и будет.
– Я привыкла получать желаемое, Сэм. И не терплю возражений. Тем более что знаю: на самом деле ты…
Она много чего говорила, и Клей отвечал – временами чуть грубее, чем требовалось, но надо было убедить Соглядатая, что ревность осталась в прошлом.
И у него получилось.
На следующее утро он явился на работу раньше Вандермана, привел в порядок его стол и обнаружил, что шипастая плеть все еще лежит в транспортировочной упаковке.
– Ой, – щелкнул пальцами Клей.
Ведь за ним следил Соглядатай, и это был критический момент: пожалуй, все закончится в течение часа. Отныне каждый шаг должен быть просчитан и перепросчитан. Никаких отклонений от плана. Соглядатай повсюду – в самом буквальном смысле.
Клей открыл коробку, взял плеть и отправился в святая святых: кабинет шефа. Бросил плеть Вандерману на стол – столь небрежно, что опрокинул подставку для карандашей. Вернул ее на место, оставил шипастую плеть на краю стола, а каллистянскую, серебряно-кожаную, сдвинул подальше – так, чтобы спряталась за служебным видеофоном, – после чего позволил себе окинуть столешницу небрежным взглядом. Да, скальпель на месте.
Клей отправился выпить кофе.
Получасом позже он вернулся, взял несколько документов из лотка «входящие» и направился в кабинет Вандермана. Тот, не вставая из-за стола, поднял взгляд. За эти полтора года Вандерман немного изменился: выглядел старше, уже не так благородно, и напоминал дряхлеющего бульдога. Однажды, бесстрастно подумал Клей, этот человек увел мою невесту. И побил меня.
Стоп. Не забывай про Соглядатая.
Теперь оставалось лишь следовать плану, и пусть события развиваются своим чередом. Вандерман видел записи с домашней камеры – вплоть до того момента, когда Клей завалился на стену и вывел прибор из строя. По всей видимости, он не ожидал, что Клей сегодня явится на работу. Но этот мерзавец улыбнулся, поздоровался, шагнул вперед, положил документы на стол…
Клей рассчитывал на вспыльчивый нрав Вандермана: за последние месяцы тот не стал уравновешеннее. Как видно, хозяин кабинета просто сидел за столом и крутил в голове неприятные мысли. В полном соответствии с замыслом Клея он стал теребить плеть – но сегодня это была шипастая плеть самобичевателей.
– Доброе утро, – весело бросил Клей озадаченному шефу и улыбнулся уголком рта. – Взгляни на предложение от киргизских скотоводов. Сумеем сбыть две тысячи пар декоративных рогов?
В этот момент Вандерман
